Вместе с Ари Астером, Эггерс, вероятно, является одним из самых выдающихся режиссеров нашего времени, благодаря которым балансирование между мейнстримом и арт-хаусом кажется естественным. Эггерс, конечно же, не изобретал заново жанр ужасов с «Ведьмой». Астер тоже. Но он крутил механизмы и сдвигал подходы. Он пошел еще дальше с «Маяком» и, наконец, настолько приблизился к мейнстриму со своим третьим полнометражным фильмом «Северянин», что поначалу это удивило. Но он также переворачивает, казалось бы, обычную вендетту Амлета с ног на голову. Он поддерживает нереальность того времени, те истории, мифы и легенды.Наполненный отголосками древних сказок и фольклора, охватывающих более тысячи лет, сюжет бережет религиозный опыт. Фильм живет за счет очень архаичной силы и ее мужской экзальтации. В итоге все переворачивается с ног на голову. Путь мести в кино обычно выглядит иначе, но именно здесь режиссер отделяется от сопутствующего киноклише. Все может быть правильно: снаряжение, обряды, мировоззрение, почти трагическая мужественность, но что сопротивляется в конце путешествия Амлета, так это природа самого человека, и именно поэтому фильм настолько ужасен по своей сути и прекрасен одновременно. Грязь, снег, кровь — это все равно, что продираться сквозь персонажей лично. Ничто похожее на романтику не возникает ни в коем случае, даже если этот мир определенно дышит мистикой и до неузнаваемости смешивает фантастику и реализм.«Северянин» — не что иное, как последовательная попытка сделать архаичное кино. Некоторые элементы отходят на второй план, но общая картина продолжает оказывать влияние. Он жесток, меланхоличен, тошнотворен, поэтичен, циничен, прекрасен и совершенно трагичен. Не фильм для масс, а произведение, которое обязательно должен посмотреть каждый киноман.
