День: 08.10.2024

6. «Пепел и доломит»
Погуглила. Доломит это — «Карбонатная горная порода, состоящая в основном из минерала доломита (CaMg(CO3)2) и других минералов, таких как кальцит, глины и кварц». Хорошо, что погуглила, а фильме объяснения названия не нашла.

От продюсеров фильма «Год рождения» Михаила Местецкого с Эльдаром Калимулиным и Юрой Борисовым, показанного на фестивале «Маяк» прошлого года.
Новый их фильм уже был показан в Ротердаме.

Мужчины продюсеры говорят, что это фильм режиссера Томы Селивановой, которая к тому же не только написала сценарий — что на этом фестивале уже стало правилом — но и сыграла главную роль, и что это ее очень личный проект.
Что, впрочем, может сказать о своем фильме каждый автор. По крайней мере, авторы фильмов, показанных здесь фильмов.

Набор разрозненных кадров (то есть для автора объединеных глубоким смыслом, но зрителю еще не понятным).
Купе поезда, где мужчина и женщина учат друг друга словам на своих языках (вчера в фильме «Белый пароход» героиня уже учила русского директора Якутским словам ) . Снова набор разрозненных кадров…

История, наверное, личная.
Героиня (сама режиссер Тома Селиванова) из кадра в кадр двигается вместе с немцем, живущим в Бельгии, (Антон Риваль — «Актрисы», «Француз»), чей дед попал в плен и никто не знает, где он умер. Понятно что это было где-здесь.

Они ездят по заброшенным лагерям, ходят по дорогам, построенным законченными в 1939 году, заходят в дом, где нашли бревно, заложенное немецкими военнопленными, и немецкие газеты под обоями, наклеенными ими (не совсем поняла, откуда у немецких военнопленных газеты на своем языке, но, возможно, так было)…

Да, тема важная. Очень важная. Еще не раскрытая. И кровоточащая.
Из которой можно бы сделать сильную драму. Но…

Если бы это была документалка, то и вопросов бы не было.
Но это не документалка.
Заявлено художественное кино.
… увы…

Есть отдельные сильные сцены, например, когда героиня, наклонившись с лодки над водоемом, построенным на костях законченных, в воду читает списки репрессированных…
… или отдает торговцу старой одеждой на местном рынке пуговицу, которая «сюда хорошо подойдет»…
Но этого недостаточно, чтобы зритель увидел заложенные вроде бы в фильм смыслы.

Меня могут обвинить в непонимании этих самых смыслов и в прочем.
Смыслы я поняла. Но уверена, что фильму не хватило хорошего редактора, умеющего задавать автору нужные вопросы. И требовать ответа на них.
Не хватило и жесткого продюсера, с профессиональной оценкой и решениями которого автору пришлось бы считаться.

Если бы они были и не выпустили бы авторские амбиции режиссера-сценариста-актрисы из-под контроля, то все могло бы сложиться.

А когда самовыражение становится важнее смыслов, которые может, а не только должен считать зритель (см. утренний пост про кино и смыслы), когда не хватает чистого ремесла ни в одной из составляющих кино — сценарий — режиссура-актерская игра —
то не помогут никакие премьеры в Ротердаме.

#маяк2024 #кино #фильмы #афанасьевакино

Source link

Восемнадцать лет назад после большого перерыва я поехала в Крым. Собирать материал для новой книги.

Октябрь. В Москве холод, дождь. В Крыму, неожиданно для меня, до этого бывавшей там только летом, +20 днем и солнце.

Выйдя из аэропорта спросила, как добраться на автовокзал, откуда идут автобусы до Бахчисарая. Добросердечная тетушка показала мне на маршрутку, которая ждала пассажиров, но тут же предостерегла:
— Но в нее не садитесь! Сейчас троллейбус приедет! В него садитесь! Он дешевле.

В октябре 2006-го денег у меня не было от слова «совсем» (как, впрочем, и во многие другие октябри). Но билет на троллейбус в переводе на рубли в то время стоил 5 рублей, тогда как на маршрутку целых 15! Что можно было — точнее, чего нельзя было купить в Москве 2006 года на 15 рублей, думаю, жившие в то время помнят и без меня.

Доехала до Бахчисарая. Остановилась в единственной на то время совершенно совковой гостинице с названием «Бахчисарай» со скрипящей кроватью и туалетом в конце коридора ( где меня потом ночью чудовищно искусали комары). И поехала в Чуфут-Кале — пещерный город, бывший одной из целью моего приезда. Я тогда писала детский роман, в котором юные герои спасали украденный перстень Пушкина. Поэт считал кольцо, подаренное Елизаветой Воронцовой, своим талисманом («Храни меня, мой талисман!») и не подозревал, что это караимское погребальное кольцо родом из Чуфут-Кале.
Поэтому мне и нужно было в Чуфут-Кале.

Добралась я в пещерный город на закате. Солнце быстро садилось. Я ходила по проездам, где в камнях след глубиной сантиметров в пятнадцать- двадцать, прочерченный десятилетиями и столетиями от колес повозок.

Темнело. Я еще не поняла, как из этого пещерного города выбираться, как зазвонил мой (кнопочный) телефон. И папа сказал, что убили Аню. Мою коллегу по «Новой».

Как я в темноте одна спустилась из пещерного города и дошла до Бахчисарая не помню.

Года за три-четыре до этого я спросила у нее, как она не боится (у меня самой профессиональное бесстрашие исчезло с рождением детей, во время путчей сидела на баррикадах и под обстрелами, но дальше все — без меня).

И Аня ответила: «Как я могу бояться, когда в моей стране такое». Без пафоса сказала. Тихо и просто.

Прошло много лет. И однажды в день моего рождения мы с детьми оказались в Милане. Шли куда глаза глядят. Пока не наткнулись на табличку на итальянском языке, что место, куда мы дошли, это площадь имени Анны Политковской.

Так Аня поздравила меня с днем рождения много-много спустя.

Седая. Красивая. Высокая. Тихая.

Светлая память, Аня.

P.S. А роман с похищенным талисманом Пушкина и детьми, которые искали его, в том числе, и в Чуфут-Кале, я дописываю только сейчас.

Source link

6. «Пепел и доломит»
Погуглила. Доломит это — «Карбонатная горная порода, состоящая в основном из минерала доломита (CaMg(CO3)2) и других минералов, таких как кальцит, глины и кварц». Хорошо, что погуглила, а фильме объяснения названия не нашла.

От продюсеров фильма «Год рождения» Михаила Местецкого с Эльдаром Калимулиным и Юрой Борисовым, показанного на фестивале «Маяк» прошлого года.
Новый их фильм уже был показан в Ротердаме.

Мужчины продюсеры говорят, что это фильм режиссера Томы Селивановой, которая к тому же не только написала сценарий — что на этом фестивале уже стало правилом — но и сыграла главную роль, и что это ее очень личный проект.
Что, впрочем, может сказать о своем фильме каждый автор. По крайней мере, авторы фильмов, показанных здесь фильмов.

Набор разрозненных кадров (то есть для автора объединеных глубоким смыслом, но зрителю еще не понятным).
Купе поезда, где мужчина и женщина учат друг друга словам на своих языках (вчера в фильме «Белый пароход» героиня уже учила русского директора Якутским словам ) . Снова набор разрозненных кадров…

История, наверное, личная.
Героиня (сама режиссер Тома Селиванова) из кадра в кадр двигается вместе с немцем, живущим в Бельгии, (Антон Риваль — «Актрисы», «Француз»), чей дед попал в плен и никто не знает, где он умер. Понятно что это было где-здесь.

Они ездят по заброшенным лагерям, ходят по дорогам, построенным законченными в 1939 году, заходят в дом, где нашли бревно, заложенное немецкими военнопленными, и немецкие газеты под обоями, наклеенными ими (не совсем поняла, откуда у немецких военнопленных газеты на своем языке, но, возможно, так было)…

Да, тема важная. Очень важная. Еще не раскрытая. И кровоточащая.
Из которой можно бы сделать сильную драму. Но…

Если бы это была документалка, то и вопросов бы не было.
Но это не документалка.
Заявлено художественное кино.
… увы…

Есть отдельные сильные сцены, например, когда героиня, наклонившись с лодки над водоемом, построенным на костях законченных, в воду читает списки репрессированных…
… или отдает торговцу старой одеждой на местном рынке пуговицу, которая «сюда хорошо подойдет»…
Но этого недостаточно, чтобы зритель увидел заложенные вроде бы в фильм смыслы.

Меня могут обвинить в непонимании этих самых смыслов и в прочем.
Смыслы я поняла. Но уверена, что фильму не хватило хорошего редактора, умеющего задавать автору нужные вопросы. И требовать ответа на них.
Не хватило и жесткого продюсера, с профессиональной оценкой и решениями которого автору пришлось бы считаться.

Если бы они были и не выпустили бы авторские амбиции режиссера-сценариста-актрисы из-под контроля, то все могло бы сложиться.

А когда самовыражение становится важнее смыслов, которые может, а не только должен считать зритель (см. утренний пост про кино и смыслы), когда не хватает чистого ремесла ни в одной из составляющих кино — сценарий — режиссура-актерская игра —
то не помогут никакие премьеры в Ротердаме.

#маяк2024 #кино #фильмы #афанасьевакино

Source link

6. «Пепел и доломит»
Погуглила. Доломит это — «Карбонатная горная порода, состоящая в основном из минерала доломита (CaMg(CO3)2) и других минералов, таких как кальцит, глины и кварц». Хорошо, что погуглила, а фильме объяснения названия не нашла.

От продюсеров фильма «Год рождения» Михаила Местецкого с Эльдаром Калимулиным и Юрой Борисовым, показанного на фестивале «Маяк» прошлого года.
Новый их фильм уже был показан в Ротердаме.

Мужчины продюсеры говорят, что это фильм режиссера Томы Селивановой, которая к тому же не только написала сценарий — что на этом фестивале уже стало правилом — но и сыграла главную роль, и что это ее очень личный проект.
Что, впрочем, может сказать о своем фильме каждый автор. По крайней мере, авторы фильмов, показанных здесь фильмов.

Набор разрозненных кадров (то есть для автора объединеных глубоким смыслом, но зрителю еще не понятным).
Купе поезда, где мужчина и женщина учат друг друга словам на своих языках (вчера в фильме «Белый пароход» героиня уже учила русского директора Якутским словам ) . Снова набор разрозненных кадров…

История, наверное, личная.
Героиня (сама режиссер Тома Селиванова) из кадра в кадр двигается вместе с немцем, живущим в Бельгии, (Антон Риваль — «Актрисы», «Француз»), чей дед попал в плен и никто не знает, где он умер. Понятно что это было где-здесь.

Они ездят по заброшенным лагерям, ходят по дорогам, построенным законченными в 1939 году, заходят в дом, где нашли бревно, заложенное немецкими военнопленными, и немецкие газеты под обоями, наклеенными ими (не совсем поняла, откуда у немецких военнопленных газеты на своем языке, но, возможно, так было)…

Да, тема важная. Очень важная. Еще не раскрытая. И кровоточащая.
Из которой можно бы сделать сильную драму. Но…

Если бы это была документалка, то и вопросов бы не было.
Но это не документалка.
Заявлено художественное кино.
… увы…

Есть отдельные сильные сцены, например, когда героиня, наклонившись с лодки над водоемом, построенным на костях законченных, в воду читает списки репрессированных…
… или отдает торговцу старой одеждой на местном рынке пуговицу, которая «сюда хорошо подойдет»…
Но этого недостаточно, чтобы зритель увидел заложенные вроде бы в фильм смыслы.

Меня могут обвинить в непонимании этих самых смыслов и в прочем.
Смыслы я поняла. Но уверена, что фильму не хватило хорошего редактора, умеющего задавать автору нужные вопросы. И требовать ответа на них.
Не хватило и жесткого продюсера, с профессиональной оценкой и решениями которого автору пришлось бы считаться.

Если бы они были и не выпустили бы авторские амбиции режиссера-сценариста-актрисы из-под контроля, то все могло бы сложиться.

А когда самовыражение становится важнее смыслов, которые может, а не только должен считать зритель (см. утренний пост про кино и смыслы), когда не хватает чистого ремесла ни в одной из составляющих кино — сценарий — режиссура-актерская игра —
то не помогут никакие премьеры в Ротердаме.

#маяк2024 #кино #фильмы #афанасьевакино

Source link