В международный цифровой прокат вышла новая работа Александра Пэйна — режиссера «Короче», «О Шмидте» и «Небраски». «Оставленные» с Полом Джаматти стремительно стали одним из любимых киноманами фильмов 2023-го и явно поборются за ключевые призы в грядущем сезоне — как минимум актерские. Действительно ли фильм заряжает надеждой, размышляет Алексей Филиппов.
1970 год. В закрытой школе для юношей Бартон готовятся к Рождеству: состоятельные родители съезжаются на новеньких машинах, ученики собирают чемоданы и фантазируют о лыжах или пляжах, на кухне царит праздничная суматоха, а преподавательский состав придумывает отговорки, чтобы избежать роли дежурного педагога. Покинуть стены школы Бартона суждено не всем: две недели в снежном плену проведут въедливый учитель античной истории Пол Ханэм (Пол Джаматти), главная по кухне Мэри Лэмб (Да’вин Джой Рэндольф) и пятеро студентов, у чьих семей нашлись дела поважнее. Четверых, впрочем, заберет практически волшебник на голубом вертолете, и узников Бартона останется трое. За бунтующий дух молодости придется единолично отдуваться Ангусу Талли (Доминик Сесса) — заносчивому засранцу, которого в школе не любят примерно так же, как язвительного ворчуна Ханэма.
Начинаясь как томительная череда зарисовок о худших зимних каникулах — 1970 (Ханнэм намерен держать молодых людей в строгости, по заветам Бартона), «Оставленные» Александра Пэйна к экватору выезжают на шоссе рождественского чуда. Учитель-педант, десятилетиями воспитывающий будущую элиту, повариха, потерявшая во Вьетнаме сына, и сорванец, чья мать предпочла семейному отдыху отложенный медовый месяц с богатым новым мужем, образуют не святую троицу, но подобие ячейки общества. Каждый отвлечется от своих мыслей и печалей, когда они выедут из торжественно бесчувственной школы, чтобы почувствовать искры торжества. Ну а в дороге, как можно вспомнить по «Небраске» того же Пэйна или тоже рождественской «Зеленой книге», люди меняются куда охотнее. Из салона автомобиля от попутчиков не сбежишь, как в храме знаний.
Новый фильм Пэйна, добравшись до цифровых платформ аккурат к последнему месяцу года, очаровал кинолюбителей меланхоличным ретро и новогодней атмосферой, рождающейся от противного. Не считая тематических хоралов и радио-хитов эпохи, всё здесь поначалу напоминает, почему люди на самом деле любят праздники — не только же за выходные с жирной пищей и выпивкой. У старомодного Ханнэма, отмеченного амблиопией («ленивый глаз») и триметиламинурией (синдром рыбного запаха), нет иллюзий на счет надежд и перспектив: годы идут, монография остается фантазией, а самодовольные бывшие ученики движутся по карьерной лестнице (один из них — директор Бартона). Корпулентная афроамериканка Мэри тоскует по сыну — чуть ли не единственному выпускнику школы, который уехал на войну (на фоне обострения во Вьетнаме призыв в эти годы вновь стал реальной опасностью). Юный Ангус тоже испытывает кризис идиллии: не только из-за отстраненности матери, но и потому, что все радости пубертата проносятся где-то за окном. Неужели Рождество — это то, что бывает с другими?
Реалистично безрадостное закулисье праздника, обнаженное через людей не просто измученных под конец рабочего года, но и лишенных мотивации к ритуальному самообману, однако, не мешает Пэйну зажечь перед зрителями огни если не сказки, то надежды. Несмотря на сдержанный, чуть ироничный тон, «Оставленные» не просто «Клуб «Завтрак»», показанный глазами разочарованного взрослого, или сборник рождественских ситуаций: совместное путешествие, поход на каток, встреча с прошлым, эпизод под омелой. Сценарий Дэвида Хемингсона, работавшего над ситкомами «Как я встретил вашу маму» и «Не верь су*** из квартиры 23», в руках скромного классика американского инди становится оптимистичным напоминанием, что всё в этом мире не ново, но ничего не предопределено. И если на уровне текста это подчеркивается зацикленностью Ханнэма на античности, то визуально Пэйн с оператором Эйгилем Брилдом («Залечь на дно в Брюгге», «Карточный домик») передают это эффектом Нового Голливуда, в 1970-е как раз вступавшего в силу.
И дело не только в ощущении большого стиля и характерном для эпохи обнажении действительности, скрывающейся за поворотом знакомых сюжетов, но даже в характерах, типажах, манере на стыке реализма и хлестких кинематографических реплик. Блистательный артист Джаматти, хранящий тайну «ленивого глаза» (линза? графика? концентрация?), конечно, заслуживает всяких похвал, но не уступают ему и звезда Бродвея Рэндольф, отвечающая за самую измученную человечность, и дебютант Сесса, которого легко представить в фильмах Кассаветиса или Люмета.
«Оставленные» вряд ли можно назвать откровением — в конце концов, это старая песня о главном, — но в удушающей под конец года атмосфере дедлайнов, рабочих и личных (сколько не сделано? сколько еще предстоит не сделать?), приятно вспомнить, что перемены всегда возможны. Даже в 2023-м. Даже когда кажется, что лучше всё равно не будет. Даже когда у трудоголиков закончился трудоголь.
