На Netflix вышло полнометражное аниме «Пузырь» — современная версия «Русалочки» в заброшенном Токио, где промышляют паркуром подростки-сироты. За красивейшую анимацию ответственна студия Wit («Рейтинг короля», «Сага о Винланде», «Великий притворщик»), в режиссерском кресле — популярный режиссер Тэцуро Араки, в роли сценариста — Гэн Уробути. Алексей Филиппов рассказывает, откуда пришла катастрофа и почему философский посыл мультфильма как минимум спорен.
А ведь когда-то Токио был другим. Мегаполисом ультрасовременной лепки, густонаселенным, как Большой барьерный риф. Пока не налетели пузыри — и все изменилось. Тысячи жертв, левитирующие обломки, загадочный купол. Розовое зияние в области Токийской телевышки — красно-белой сестры Эйфелевой башни, даже на два метра выше. Там — эпицентр большого маленького взрыва. Город за гранью законов физики и государства облюбовали сироты-паркурщики, чья судьба напрямую связана с роковым днем пятилетней давности. Теперь они соревнуются в гонке за флагом, рискуя упасть с высоты — просто или в потустороннюю розовую же воронку. Выживание без цели и смысла — просто развлечения для. Чтобы чувствовать себя живыми.
Перемены придут так же неожиданно, как и катастрофа. Гений паркура Хибики, скрывающийся от окружающего мира и его шума за белоснежными наушниками, соскользнет в бездну — и будет спасен незнакомкой Утой. Такое имя ей дадут потерянные мальчишки, заинтригованные таинственной гостьей. Синеволосая, любопытная, своенравная, с пластикой кошки. Все схватывает на лету, питает к Хибики нечеловеческую привязанность. Юный затворник не сразу, но ответит тем же.
Из каких глубин выплывает местная романтика, «Пузырь» подсказывает сам: Уте вручат «Русалочку» Ганса Христиана Андерсена, и она начнет звать Хибики не иначе как принцем. С финалом, соответственно, все понятно; вопрос, какая она — Ариэль XXI века, показанная грустными глазами юноши. И главное, есть, с кем сравнить: русалок в аниме предостаточно, из новых — хотя бы «Рыбка Поньо на утесе» (2008) Миядзаки и «Лу за стеной» (2017) Юасы. Из проверенной классики — манга «Холм ангела» (1960) Осаму Тэдзука, человека, который изобрел японский комикс и мультфильм в современном изводе. Там русалка Луна тоже не могла вспомнить, кто она и откуда, а волшебный остров сулил исполнение мечт: кому — драгоценности, кому — исцеление.
Токио в «Пузыре» — тоже место силы, где затянутся душевные раны сначала Хибики, а вскоре — и всей потрясенной страны. Помесь Нетландии и Зоны отчуждения, не памятник конца света, но игровая площадка и отражение подросткового раздрая. Шутка ли — быть современным ребенком в большом городе, под давлением перенаселения и высокой конкурентности, еще и когда каждый звук кажется раскатом грома (у Хибики гиперакузия).
Затягивает игра и Тэцуро Араки — режиссера «Тетради смерти», «Кабанэри железной крепости» и трех сезонов «Атаки титанов»: из последних родилась идея с паркуром, ведь движение — жизнь, высшее проявление анимации. Студия Wit, где рисовали фильм, показала, на что способна: солнце светит, панорамы красуются, переливаются пузыри, мелькают блики, ветер свищет. Абсолютное торжество динамики и созерцательности — при минимальном сюжете, простом и противоречивом.
История ходит кругами: большой взрыв — зарождение жизни, атомная бомбардировка — ее истребление, и все по новой. Цикл, колесо Сансары, пузырь. С точки зрения вечности время летит как подросток в угаре, ни о чем не думая, торопясь жить и чувствовать. На таких скоростях бывает больно. Кажется, что пропущено что-то важное: какие-то встречи, какие-то взгляды. Тут Араки вторит Жуковскому: «Не говори с тоской: их нет; Но с благодарностию: были». Вырвавшаяся из пены дней Ута пожертвует собой, чтобы Хибики не грустил, научит его ценить момент.
Жестокое романтическое клише. Экспрессивная девушка без истории и практически голоса отдаст жизнь, чтобы «принц» огляделся вокруг и понял: мир им не ограничивается, и никто не подобен острову. Почему он, почему так — нет ответа. Просто сказка о плодотворном влиянии мимолетных встреч, призыв не бояться потерь — даже таких абсурдных; ведь это не только трагедия, но и романтическая данность, часть неизбежного круговорота жизни. В общем, тот же душеспасительный пессимизм Гэн Уробути транслировал в более заковыристой франшизе «Девочка-волшебница Мадока», утверждая, что жертва чистого сердца, подобная страданию Жанны д’Арк, прискорбна, но неизбежна — и требует повторения, чтобы мир продолжал вращаться.
Так что «Пузырь» интересная, конечно, пара к «Красавице и дракону» Мамору Хосоды, переиначившему другой сказочный сюжет, чтобы напомнить: насилие всегда уродливо, а за душевные порывы надо брать ответственность, решаться на действие вопреки внутреннему ужасу. Фильм Хосоды рвется в будущее — к высоким технологиям, выходу из сплина. Сюжет Араки и Уробути стремится укусить себя за хвост, кончаясь паркуром, мыльной оперой и ее иллюзиями. Если время — это плоский круг, то все повторится: и блики на бочках пузыря, и большая маленькая трагедия.
