Основным приемом Жюстин Трие выбрала скачки по визуальному стилю повествования. Сделано это не случайно, а чтобы подчеркнуть разницу точек зрения и на самом понятном примере показать — как выглядит субъективное восприятие.
Это фильм, где классические статичные планы с безупречной композицией и живописным освещением сменяются (буквально, следующим же кадром) документальной съемкой с телеобъективами и дергающим камеры оператором.
1. Один из самых ярких примеров. Посмотрите как начинается новый день заседания. Два вылизанных кадра, после которых мы резко становимся свидетелем репортёрской съемки. Посмотрите как нервно дернулась камера после того, как судья вышла из зала. В фильме постоянно происходят такие намеренные «бракованные» дубли. А далее, пока судья не вернется — мы так и будем смотреть с точки зрения документального наблюдателя.
2. Еще один пример «бракованного» дубля и смены стилистика. Статичный план, снятый на анаморфотную линзу вдруг «оживает», начинает проездка на долли (рельсы) и оператор нервозно пытается поймать подходящую композицию на ходу. Такое даже на репетиции тяжело себе представить — чтобы можно было так налажать. А тут это — художественный прием. По сути, нам так показывают ненадежного свидетеля в этой суматохе. А уже следующий же кадр — смена объектива и переход ну ручную камеру.
3. Еще один частый прием — переход от любительской съемки (тут это кадр с репортажа) и резкий переход в композиционно вылизанный кадр с репортерами и далее — плавный долли-наезд на прокурора. А ведь это тоже — кадр с телетрансляции, но по стилистике уже более кинематографический и вылизанный.
4. Еще яркий пример разных точек зрения. Документальная стилистика с «нервной» камерой — на реакции зрителей в зале суда. Статичный и композиционный план — на реакции крестной матери сына главной героини. И уже более высокохудожественный долли-облет вокруг пацана, чтобы зафиксировать в первую очередь его реакцию на прослушку аудиозаписи.
5. Моя самая любимая сцена в фильме — перекрестный допрос сына. Учитывая, что он слепой, нам не показывают собеседников и все показано с его перспективы с помощью постоянных перебросов камеры на долли. Безупречная драматургия на уровне киноязыка. И обратите внимание — следующим кадром стиль снова переход на ручную камеру, а потом вновь включается прием с ненадежным свидетелем — проезд на долли и намеренно «кривая» попытка оператора настроить на ходу композицию.
И все эти скачки между форматами совершенно не выбиваются из повествования, а напротив — работают на правильное восприятие истории. Вроде бы и сломали киноязык, а вроде бы слом киноязыка — и есть киноязык конкретного фильма.
Brilliant, как говорится.