На Prime Video и других иностранных стримингах вышел новый фильм Роберта Эггерса с грозным именем «Варяг». Один из самых любопытных постановщиков момента приглашает зрителей окунуться в скандинавскую безнадегу девятого столетия, рассказывая историю мести — сына за отца. Уильям Шекспир на базе этого сюжета написал «Гамлета», а Алексей Филиппов — рецензию, в которой сомневается, что колоссальная работа, проделанная Эггерсом и его командой, в итоге добивает до цели.
895 год. Припорошенное снегом побережье Северной Атлантики. Принц Амлет (Оскар Новак) первым после ворона замечает приближение отцовских кораблей. Тяжело раненный Аурвандил (Итан Хоук) возвращается из похода едва живой. Дома его ждет холодная, как айсберг, супруга Гудрун (Николь Кидман), развеселый бывалый фигляр Хеймир (Уиллем Дефо) с хохмами и деревянным пенисом наготове, а также мрачный брат-бастард Фьёльнир (Клас Банг), который короля задумал свергнуть и жить счастливо с его женой. Когда план осуществится, Амлет сбежит и возмужает, приняв очертания раскачавшегося Александра Скарсгарда, в составе неутомимых викингов, а потом вспомнит, что обещался мстить. И отправится на территорию будущей Исландии — творить предначертанное.
«Варяг» — он же «Северянин» — Роберта Эггерса оглушающе прост. Незамысловат, как откушенный нос. Без рефлексии датского тезки, которого 700 лет спустя выведет Уильям Шекспир, Амлет выполняет наказы. Идеальный герой эпоса, он не спрашивает «Зачем?». Если ведунья (Бьорк) говорит прыгать, он лишь спрашивает: как высоко. Проще говоря, поступает, как воспитали, и платит за это суровую цену. Так лучше, чем от хмеля и от хворей?
Недешево фильм обошелся и Эггерсу — на бюджет «Варяга» можно было снять восемь «Маяков». Однако ни почти 100-миллионная смета, ни отряд звездных артистов не уберегли картину от кассового провала: сборы на конец мая равняются аккурат показателям двух его предыдущих фильмов ($58 миллионов). То ли вскружили голову амбиции, то ли приключилось проклятие арт-мейнстрима, который должен объединять легкомысленных и зануд, а в итоге оказывается слишком медлительным и завиральным для первых, чересчур монотонным и поверхностным для вторых.
Цифры, конечно, не главное, но брутальная ипостась эггеровского стиля воистину достигла тут арифметического пика. В ход пошли все наработки дебютной «Ведьмы» (2015) и уже холоднее принятого «Маяка» (2019). От Ани Тейлор-Джой в роли ворожеи Ольги из Березовой рощи и Дефо на позиции шута до многочисленных пасмурных ракурсов анфас, роли света в мифологии насилия и звуков пердежа. Как будто один фильм был тезисом, второй — антитезисом, и вот «Варяг» — их монументальный синтез.
Котел мифологических сюжетов и архетипических фигур, в котором из съедобного — трюизм про плотоядную природу человека и опасность веры в предназначение. «Думай головой», — сказал бы прямолинейный Хеймир, если бы сам к моменту взросления Амлета не превратился в черепушку Йорика, способную только кряхтеть и гнать в бой. Мальчик не вырос. Мальчик не научился брать ответственность ни за что, кроме куска железа. Впрочем, могла быть и девочка, отличайся мифические сюжеты гендерным разнообразием.
И не так, в сущности, важно, какие культурные коды питают мортидо Амлета. Потомственного мертвеца, мечтающего о Вальхалле. Побратима античного царя Эдипа, притянутого фатумом пениса к родной матери. Потенциального собутыльника Беовульфа, которому мало убить — лучше сделать это извращенным способом (например, составив из тел инсталляцию в виде кентавра). Предка всех шекспировских жертв власти и рока, от Гамлета и Лира до Макбета, всех неформатных странников ЛСД-коридоров, пинком открывающих двери восприятия. Он проклят отсутствием идеи созидания. Если в мире нечего разрушить, то зачем нужен такой мир?
Похожую фантазию о героизме в прошлом году представил Дэвид Лоури в «Легенде о Зеленом рыцаре», где отчетливее обличает, мягко скажем, близорукость «настоящего мужества». Эволюционный тупик философии, которая в лучшем случае передается на смертном одре. Хотя и кажется, что герой «Варяга» — опасно деятельный обыватель с идеей, заряженный ресентиментом и отрицающий будущее. Нету сцены, где Амлет дует пиво на диване, зато есть спорт как заменитель войны. Рабы двух господ скрещивают клюшки в помеси американского футбола, боев без правил и хоккея на траве. Тогда и откушенный в начале фильма нос — привет уху Холифилда, познавшему зубы Майка Тайсона.
Как от легендарного боя в истории сохранился в итоге курьез, так и от фильма Роберта Эггерса остаются в памяти лишь несколько сцен. Вроде штурма крепости одним неделимым дублем — или встреча с ведьмами, в мужском (Ингвар Сигюрдссон) и женском (Бьорк) обличиях. Или режущего по живому упоминания Киева и «земли русов», что выставляет «Варяга» не мрачным, но инфантильным. То, что стремится убивать или быть убитым (а одно — невозможно без другого), найдет свой счастливый финал. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить на иллюстрацию этой мысли 137 минут.
