В международный прокат вышла пятая — и, вероятно, заключительная — часть приключений Индианы Джонса с подзаголовком «Колесо судьбы». Впервые о легендарном археологе снимает не Стивен Спилберг (его место занял Джеймс Мэнголд), но вряд ли секрет не слишком успешного проката только в этом. Алексей Филиппов размышляет, что же «убило» Индиану Джонса — рефлексия или страсть к прошлому.
1944 год, Французские Альпы. Вторая мировая подходит к концу, а гитлеровские войска, покидая некогда захваченные города, пытаются унести с собой как можно больше ценностей. Среди награбленного — легендарное копье Лонгина, которое как-то должно помочь фюреру переломить ход истории. За ним же в древний замок пробирается чуть менее легендарный археолог-авантюрист Индиана Джонс (Харрисон Форд), попадающий в немецкий плен и получающий по роже буквально в первой сцене (CGI моложавости сидит крепко — ни один пиксель во время съемок не пострадал). Копье оказывается подделкой, но у нацистов есть кое-что поинтереснее: половина Антикитеры (или Циферблата) Архимеда — устройства, которому якобы подвластны путешествия во времени. Именно оно вызывает злодейский блеск в глазах астрофизика Юргена Воллера (Мадс Миккельсен), который — одну затяжную драку в поезде спустя — лишится украденного и навсегда запомнит имя Индиана Джонс.
1969 год, Нью-Йорк. Америка празднует высадку на Луну, заспанный профессор Джонс ругается на хиппи, которые громко слушают музыку до утра, и ковыляет на лекцию об Архимеде к абсолютно равнодушным студентам. Какие сокровища прошлого, когда протоптана тропинка в космос? К счастью, для уходящего на пенсию Индианы это последнее занятие, а приветы из прошлого не закончатся никогда. Сначала он встретится с Хеленой Шоу (Фиби Уоллер-Бридж) по кличке «Вомбат» — дочерью коллеги (Тоби Джонс), который тоже рисковал жизнью на поезде в 1944-м. Сразу же их пути пересекутся с Юргеном Воллером, удачно релоцировавшимся из Германии в США для развития космической программы. Всем, конечно, нужна Антикитера: Вомбат хочет продать артефакт, на котором помешался её покойный отец, бывший нацист — переписать историю, Индиана Джонс — всем помешать. Особенно, конечно, фанату Третьего Рейха.
Для сегодняшнего массового кино «Индиана Джонс» абсолютно краеугольная франшиза: еще 40 лет назад Джордж Лукас и Стивен Спилберг — тогда две надежды Нового (и вообще) Голливуда — изобрели практически всё, что будет использоваться в мире победивших блокбастеров. И если саму эру кино в торговых центрах породили «Челюсти» и «Звездные войны», то в приключенческой саге выведена идеальная формула «хорошо забытого старого». Плоть от плоти приключенческого кино второй четверти XX века (хлыст, например, позаимствовали у Зорро, шляпу — у «Сокровищ Сьерра-Мадре»), но с иронией, более объемным драматизмом и поправкой на то, что послевоенный зритель уже, вероятно, видел «бондиану» и невозмутимого Хамфри Богарта в нуарах, а еще ненавидит фашистов — с ними герою боротся до скончания лет.
Грубо говоря, «Индиана Джонс» для 80-х — то же, что «Очень странные дела» для 2010-х: два киномана выплавили из когда-то увиденных образов персонажа, чей ареал — ускользающее и мифологизированное прошлое; не только древнее, но и то, которое они, в силу возраста, едва ли могли хоть как-то запомнить. Никто, вероятно, не ожидал, что костюмная вечеринка затянется на 40 лет — и вот Индиана Джонс превратился в археолога-ископаемое, который закономерно исследует не белые пятна истории, а собственную биографию.
В отстоящем от культовой трилогии «Королевстве хрустального черепа» (2008) Стивен Спилберг продолжал равняться на ракурсы и монтажный ритм показываемой эпохи, сохраняя киноманскую верность юности и духу серии. Да, метивший в преемника Форда юный Шайа ЛаБаф в байкерском костюме с плеча Марлона Брандо из «Дикаря» (1953) выглядел пародийно, но Индиана Джонс и был пророком постиронии, когда подобный косплей — повод и для усмешки, и для вживания в роль. Кто ж виноват, что франшиза в общественном сознании превратилась из юношеской шалости в солидное «папочкино кино», которому не положено прятаться в холодильник. И даже печально, что кто-то решил этот запрос отчасти удовлетворить.
Символично, что это первая часть франшизы, к которой дуэт Лукаса и Спилберга причастен лишь формально: в результате 15-летней чехарды со сценарием «Колесо судьбы» в итоге переехало Джеймса Мэнголда, снявшего «Поезду на Юму», «Рыцаря дня» и «Логана», а также братьев-сценаристов Баттеруорт, работавших с ним на «Ford против Ferrari». И хотя студия Disney, завладевшая правами на франшизу вместе с другой интеллектуальной собственностью Lucasfilm, не замечена в любви хоть когда-то ставить точку, спасти от прямого продолжения могут возраст Харрисона Форда и заметный финансовый неуспех. При бюджете порядка $300 миллионов в карманах зрителей по всему миру удалось отыскать пока только 175 (а надо бы миллиард, чтобы экспедиция считалась хотя бы окупившейся).
Гадать, почему зрители в 2023-м не бегут на нового — или старого доброго — «Индиану Джонса», дело неблагодарное. Кажется, этот год вообще не слишком благоволит отработанным формулам успеха — хотя непритязательное дуракаваляние братьев Марио по-прежнему главный хит кинопроката. Вряд ли кого-то смутило, что в «Колесе судьбы» рекордно неоригинальный кастинг: и Томас Кречман в роли нацистского офицера, и Тоби Джонс в очечках, и Микельсен со зловещим взглядом мстительного морепродукта, и даже Уоллер-Бридж с репликами-панчлайнами напоминают ансамбль, подобранный искусственным интеллектом под необходимые амплуа. Разве что Антонио Бандерас в роли одноногого морехода сойдет за полет мысли — и то при отведенном количестве экранного времени он мог бы выбрать эпизод и поинтереснее (например, сыграть самого Архимеда).
Подбор актеров в данном случае отлично иллюстрирует принцип сюжетосложения братьев Баттеруорт, которые занудно пересказывают куски из каких-то старых фильмов, а Мэнголд всячески напоминает зрителям, что это не сбой в ночном телеэфире, а новые похождения Индианы Джонса. Ну, помните такой, все время забывает где-то шляпу, боится змей (даже морских!), всем видам вооружения предпочитает хук справа, а в области красноречия уступает архимедовой Антикитере. Если не слишком воодушевляться во время драки на поезде или гонки на моторикшах, то очевидно, что Мэнголда и Баттеруортов интересует высказывание о франшизе в целом. Мета-простите-нарратив. Выборочный пересказ критической мысли, скопившейся за 40 лет по поводу Генри Уолтона Джонса-младшего.
Вероятно, поэтому Мэнголд, не слишком мастеровитый в стилизации, и не стремился ввернуть в новинку что-то из лихого кино 1969-го. У него Индиана Джонс работает самим собой и начинает задаваться вопросами, после которых тяжеловато вставать с постели. Чем героические экспедиции отличаются от колониальной практики грабежа чужого культурного фонда, а сам Инди — от отца, который благополучно потерялся из жизни сына, отправившись искать Священный Грааль или еще какую-то бесценную посуду. В «Колесе судьбы» не просто сбивают с фигуры титульного героя позолоту, но и попутно избавляются от некоторых шестеренок, которые позволяли аттракциону функционировать.
Это блокбастер полураспада, где легендарный пенсионер просыпается посреди торжества, которое новому поколению подарил идеологический враг. Это мучительная гонка за прошлым в исполнении человека, который начисто потерял настоящее: любовь всей жизни ушла, сын убит, друг погиб, дочь друга — Вомбат авантюристка без особой цели в жизни, действующая просто вопреки ожиданиям окружающих. Это наглядный пример, что даже ностальгическое кино — отчасти акт некромантии, стремление замостить окружающую реальность фантазией о небывалых подвигах прошлого. И Индиана Джонс обнаруживает себя в самом центре этой порочной конструкции, где одни хотят выжать из прошлого новые технологии, другие — побольше денег, а третьи — добиться фантастического реванша. Стоило ли столько лет бегать от булыжника, чтобы в итоге вырастить такой же в душе?
