В международный цифровой прокат вышел «Бескрайний бассейн» — новый остросюжетный фильм Брэндона Кроненберга, наведший шороху на минувшем фестивале Sundance. Примечательна картина не только фамилией режиссера (в конце концов, он и сам по себе довольно известен), но и ведущим дуэтом артистов. После дилогии «Х» и «Пэрл» (а до этого были «Суспирия» и «Лекарство от здоровья») Миа Гот, кажется, окончательно стала лицом хоррора с в хорошем смысле претензией, а Александр Скарсгард продолжает искать в себе то зверя, то северянина, для чего ему не впервой приходится драться голышом. Алексей Филиппов рассказывает, действительно ли история одного отдыха так глубока.
Джеймс и Эм Фостеры (Александр Скарсгард и Клеопатра Коулмэн) приезжают на курорт страны под названием Ли Толка — в поисках новых впечатлений. Она — состоятельная дочь издателя, он — автор романа «Переменчивая оболочка», вышедшего шесть лет назад. С тех пор Джеймс пребывает в творческом поиске, и расположенное черт знает где государство с приятной погодой, необычной культурой и вип-обслуживанием представляется отличным выбором, чтобы побороть наконец страх белого листа.
Нового опыта окажется даже через край — все благодаря актрисе Габи Бауэр (Миа Гот), которая регулярно отдыхает тут с мужем-архитектором Альбаном (Жалиль Леспер). Поклонница «Оболочки», она пригласит Фостеров на ужин, а потом — в поездку за пределы курорта, куда туристов обычно не пускают. На обратном пути за руль приходится сесть Джеймсу — и он в темноте не замечает местного жителя, которого сбивает насмерть. Напуганные иностранцы сбегают с места преступления, но на следующее утро за писателем приходят из полиции, а в участке сообщают, что за убийство, даже непреднамеренное, полагается казнь — от руки старшего сына жертвы, который должен отстоять честь семьи. Правда, для туристов и дипломатов есть легальный способ откупиться: оплатить производство двойника.
43-летний Брэндон Кроненберг тоже в каком-то смысле отстаивает честь семьи. Хотя к третьему полному метру уже справедливо убрать из комнаты портрет легендарного отца: постановщик «Бескрайнего бассейна» не он, к добру или худу, хотя и в каждом фильме ДНК Дэвида Кроненберга. Брэндон идет иным, пускай и узнаваемым маршрутом. Идея о двойниках возникла у него 20 лет назад — во время отдыха в Доминиканской республике, где курортная роскошь напоминала мираж, огороженный от окружающий нищеты, которую тщательно скрывают от туристов. «Бассейн», однако, снимался в Венгрии и Хорватии — в местах с бруталистским духом коммунистическогого прошлого, — но отпечатки истории тщательно стерты из кадра.
Вымышленное государство Ли Толка — это место, где турист способен ощутить себя важнее обычного человека, а строгость законов, по известному афоризму, компенсируется необязательностью их исполнения. Если за тебя каждый раз умирает двойник, пускай и наделенный идентичной памятью, границы дозволенного стремительно стираются. Как отмечает в интервью сам Кроненберг, речь не обязательно о вседозволенности богачей, но о любых законодательно нестандартных ситуациях, вроде, например, войны, когда маска цивилизованности отваливается, обнажая хищный оскал — порой неожиданный для самого носителя.
Впрочем, на полном серьезе размышлять о животной природе человека в декорациях вымышленного курорта сегодня довольно сложно, если не сказать — тошно. В этом смысле конкурентное преимуществено «Бескрайнего бассейна» перед каннским лауреатом о рвоте бизнес-класса — в ускользающей натуре, сконструированных реалиях и ритуалах, а также атмосфере морока. Фильм Кроненберга буквально начинается с разговора в темноте, когда Фостеры спросонья не понимают друг друга. Для непонятливых Эм еще раз спросит — уже в водовороте диких выходок Джеймса — не сон ли это, хотя с тем же успехом можно сослаться на трип, солнечный удар, разгулявшуюся писательскую фантазию.
Ли Толка с ее строгими порядками на стыке архаики и недоступных даже в Америке технологий — это минимум две фантазии в одной. Соединение «первобытных инстинктов» (тм) и такой обывательской пресыщенности, что дозы впечатлений надобно повышать до бесконечности (!). Как известно — нет предела совершенству. И тут действительно возникает равенство между поиском экзотичного опыта среди бывалых путешестенников, богачей, любителей риска или, скажем, режиссеров/писателей, желающих раздвинуть границы если не языка, то дозволенного, выйти за пределы «курорта» нормы.
Ирония в том, что Фостер — посредственность. Как и его новые знакомцы, сбегающие от рутины и дедлайнов в далекую страну, где можно бултыхаться в объятиях эроса и танатоса (сцену оргии наверняка оценил бы Гаспар Ноэ), воображать себя бунтарями без причины и скрываться под жуткими масками-«экки» (одна из них — страшный сон трипофобов), чьи гримасы как будто фиксируют спазм души, на самом деле обнажая суть носителей. Тоже не самое мудрое упрощение, впрочем, органичное в формате гипнотизирующей заграничной поездки.
Формулу Брэндона Кроненберга можно описать как «вымышленная технология телесно воздействует на человека в условиях социального гротеска». В «Антивирусе» (2012) торговля болезнями звезд позволяла их поклонникам буквально стать ближе к кумирам. Саспенс «В чужой шкуре» (2020) рождался из допущения, что в мире корпораций можно не только внедрить человеку какую угодно идею, но и вообще подменить личность, арендовать для искусной наемной убийцы. В этом ряду «Бескрайний бассейн» продолжает исследовать территории, где еще люди готовы стать кем-то иным — более успешными, свободными, безжалостными версиями себя. Как это случается на отдыхе, куда эффектнее демонстрирует документальный «Жар нежных» Александра Расторгуева, — но фантазия канадца хотя бы менее безысходная. В конце концов, Ли Толки не существует.
