В кинотеатральный прокат вышла поэтическая картина «Призрачно-белый» — визионерская притча об уязвимости человека перед лицом истории. В основу фильма положена нашумевшая книга Руты Ванагайте и Эфраима Зуроффа «Свои», в которой собраны материалы об участии литовцев в истреблении евреев во время Второй мировой войны. «Призрачно-белый» — вторая полнометражная работа Марии Игнатенко, чей дебют «Город уснул» входил в программу «Форум» международного Берлинского кинофестиваля 2020 года. Премьера новой работы состоялась в рамках основного конкурса Международного кинофестиваля в Роттердаме 2022 года.
Молодой человек с аутическим расстройством по имени Марис (Георгий Бергал) вместе со старшим братом уходит из деревни, чтобы устроиться на работу к немецким оккупантам. Вербовка происходит в подвале католического монастыря — здесь же Марису и его землякам приходится жить, сталкиваясь с последствиями военных преступлений солдат вермахта. Ухватить и понять суть происходящего Марис не может в силу ментальных особенностей, пока однажды не встретит в каменных застенках Лию (Клавдия Коршунова). Через нее он прозревает, решив, что должен спасти.
В российском кино существует не так много художественных полотен на тему Холокоста, и, пожалуй, нет ни одного, где затрагивались бы вопросы коллаборационизма и роли мирного населения в грабеже и массовом истреблении евреев. Зрителю «Призрачно-белого» предстоит непростая работа: пробираться сквозь туманные образы в поисках призрачного пунктирп сюжета. Подобно главному герою, действие здесь заторможено, диалоги хаотичны и обрывочны, саундтрек отсутствует, а ключевой акцент — на выверенной эстетике.
Напоминая работы голландских живописцев, «Призрачно-белый» требует внимательного рассматривания. Из красок здесь только охра – цвет земли, прелой листвы, болотной воды. Остальные оттенки предельно холодны: в разреженном воздухе много тумана и рассеянного света. Вымороженность чувств и сознания подчеркивается в каждом кадре. Как будто все, что происходит – лишь сон. В стенах монастыря все еще служат мессу, в то время, как его гулкие сводчатые подвалы служат и казармами для солдат, где те бесчинствуют и пьют, и тюрьмой для тех, кому уготована смерть. Марис принимает причастие и вдохновенно уподобляет новую работу какой-то особой религиозной миссии.
Вроде бы деревенский дурачок, который любит лежать и смотреть на облака, на палача не похож. Тем более даже винтовки в руках никогда не держал. Является ли он соучастником происходящих событий? Можно ли считать юродивость и наивность его оправданием? Быть может, Марису повезло, что он не осознает всего ужаса происходящего? Освобождает ли непонимание от ответственности? Например, за то, что они с братом раскапывают едва присыпанные землей трупы, чтобы в темноте изучить карманы убитых. Неспешное течение фильма дает время припомнить другие сюжеты по теме и сформулировать серию вопросов гуманистического толка, актуальных, кстати, и для каждого из нас сегодня. Сканируя свое отношение к персонажу этой притчи, волей-неволей совершаешь проекции на себя. Попав в адский морок, никому не хочется быть причастным к преступлениям других людей, совершаемых у тебя на глазах. И блаженны те, кто их не осознает. А другим что делать – молчать, отстраниться? Кажется, что не только слабоумный, но вообще любой человек рано или поздно превратится тут в ходячий труп. Станет землей, комком глины без речи, чувств и мыслей.
Еще одна сцена о сопричастности свидетелей — в последнем бесконечно долгом кадре фильма. Группа немецких солдат с озорством позирует, принимая глумливые позы среди трупов только что расстрелянных женщин, перебегая от тела к телу. Марис тоже тут: он не стрелял, но его уговорили «сфотографироваться». Проделывая все это перед невидимой камерой, нацисты, получается, красуются и перед зрителями, делая нас сопричастными. И как откреститься от того, что ты не делал? Ты ведь смотрел.
Как и в тематически близком, но более внятном и страшном «Сыне Саула», здесь дается единственный рецепт сохранить хоть каплю достоинства в условиях ада. Он заключается в совершении доброго дела по отношению к другому человеку. В душераздирающем венгерском фильме герой готов был положить жизнь, чтобы по-человечески похоронить сына. В «Призрачно-белом» Марис обретает себя в спасении чужой жизни. «Тот, кто спас одну жизнь, спас целый мир» — эта надпись выгравирована на израильской медали «Праведник народов мира». Хотя такой медали герой фильма не получит — и даже наоборот: для истории останется предателем, коллаборационистом и палачом. Все последующие поколения будут его проклинать, но свершенный поступок даст ему право считать себя человеком. Или хотя бы его призраком.
«Призрачно-белый» в прокате с 8 декабря.
