Вслед за Японией, где новый фильм Макото Синкая идет уже полгода, «Судзумэ, закрывающая двери» добралась до кинотеатров Европы и Центральной Азии. Новая работа режиссера «5 сантиметров в секунду» и «Твоего имени» бьет все рекорды в карьере Синкая — и уже занимает четвертое место в списке самых кассовых аниме в истории. Как изменился почерк мастера над облаками и благодаря чему «Судзумэ» находит путь к сердцам зрительниц и зрителей, размышляет Алексей Филиппов.
Еще солнечно и тепло, хотя уже сентябрь. Старшеклассница Судзумэ торопливо собирается в школу, прыгает на велосипед и мчит под горку знакомым маршрутом. По правую руку высится гора, слева — мерцает гладь Тихого океана. Ничего необычного, не считая длинноволосого юноши, который медленно поднимается ей навстречу с походным рюкзачком. В сердце Судзумэ что-то ёкает, а незнакомец, будто откликаясь на блик в её глазах, спрашивает, не видела ли девушка поблизости заброшенную дверь. «Нет», — говорит Судзумэ, а сама задумывается — и по итогу размышлений, как раз на железнодорожном перекрестке, решает не ехать в школу.
Серьезный юноша по имени Сота, конечно, ищет двери в заброшенных районах Японии не просто из любви к столярном и инженерному мастерству земляков. Там, где когда-то кипела жизнь, а теперь гордо истлевает разруха, в человеческий мир может прорваться нечто такое, что не оставит от него камня на камне. Ну или как минимум приведет к серьезным жертвам. Вот Сота и странствует по ландшафтным шрамам Японии, закрывая специальные двери, как бы чего не вышло.
Встреча с Судзумэ несколько нарушает рутинный темп этой спасательной миссии: девушка не только сама открывает дверь, но и отпускает на волю нечто, обычно сдерживающее потустороннюю энергию. Обернувшись белоснежным котиком, третья сила привязывается к освободительнице, а назойливого Соту, который уже рвется на поиски новой двери, запирает в облике трехногого детского стульчика. Реликвии, оставшейся Судзумэ от погибшей 12 лет назад матери. В общем, ситуация вышла из-под контроля, и теперь старшекласснице из префектуры Миядзаки нужно изловить «животное», которому в новом теле нравится позировать для соцсетей незнакомцев и отворять новые порталы в погибель человечества.
Новая работа Макото Синкая заканчивает триумфальную прогулку по японским кинотеатрам — гипер-успешный прокат «Судзумэ» на родине планируют закончить в мае, — но впереди еще много стран, куда открыты двери для аниме. Тем более хит, очевидно, беспроигрышный: за годы кропотливой работы Синкай все ближе к формуле фильма-утешения, который растрогает каждого. Все давние наработки на месте: 50 оттенков неба и облаков, бытовой фотореализм и пронзающая многочисленные красоты сюжетная нить, вьющаяся из ситуации «парень встречает девушку».
Сам режиссер уже робко жалуется в интервью, что начинать истории одинаково ему надоело — «Судзумэ» задумывалась как одиссея двух подруг, но продюсеры убедили сделать, как раньше. Лимита на облака, поезда, велосипеды и дождь пока не вводили, хотя некоторые подмечают, что перфекционизм Синкая ближе к концу двухчасового повествования тоже дает сбой: аниматоры CoMix Wave Films явно торопились закончить к премьере. Как говорил пушкинский Сальери: «…нет правды на земле. Но правды нет — и выше».
Тем интереснее в репетативной манере Макото Синкая подмечать не столько перемены, сколько перестановку. Как бы ни относились к режиссеру скептики (вы читаете одного из них), его довольно трудно обвинить в непоследовательности. Уже в пятиминутной черно-белой зарисовке «Она и её кот» (1999), созданной в одиночку тогда еще работником игровой индустрии, есть всё, что будет разрастаться и эволюционировать в трагической синкаевской мультивселенной. Предметы, которые порой кажутся реальнее людей. Погода, чутко реагирующая на душевные порывы. Зовущие куда глаза глядят велосипеды и поезда. Телефон, дразнящий долгожданным контактом с родственной душой. Босые девичьи ноги, резонирующие с обнаженными нервами (Тарантино одобряет). Наконец, небо — как единственный верный спутник одиночки хоть в мегаполисе, хоть на краю света.
Достигнув пика созерцательной меланхолии в «Пяти сантиметрах в секунду» (2007), Синкай вдруг, не отступаясь особо от принципов, выдал стилизацию под Хаяо Миядзаки: «Ловцов забытых голосов» (2011). С мэтром из Ghibli его, конечно, сравнивали всю дорогу: нет такого аниме-режиссера крупнее среднего, которого не занесли бы в очередь за титулом «второй Миядзаки». Глубокий вдох — 46-минутная выставка достижений с заглавием «Сад изящных слов» (2013) — и еще через три года упорной работы Макото Синкай проснется по-настоящему успешным. Друг за другом станут кассовыми хитами ловко скроенный ромком о юноше и девушке практически из разных миров «Твое имя» (2016) и очень дождливое городское фэнтези о личном и городском апокалипсисе «Дитя погоды» (2019). В следующей тому же трехлетнему темпу «Судзумэ» Синкай еще четче рифмует подростковое душевное смятение с национальной, если не общечеловеческой растерянностью.
Переломным моментом, по словам самого режиссера, стало землетрясение 2011 года — не такое мощное, как в Канто 1923-го, прозванное великим, но существенно потревожившее тектонические плиты общественного сознания. Даже Синкай, то ли воспевавший, то ли поддерживавший коллег по отчужденному мироощущению, решил, что жизнь слишком коротка, чтобы не дарить окружающим надежду. И, начиная с «Твоего имени», стал четче выписывать сюжет, привязывая отношения героев к иносказательным катаклизмам. В «Судзумэ» землетрясение в Канто упоминается напрямую, а мама девочки, вероятно, погибла от последствий толчка в 2011-м — и в этот раз у Синкая есть не только метафизическое объяснение трагедий, но и простенькое противоядие. Жажда жизни всего сущего способна увещевать щупальца подкрадывающегося танатоса. Главное — не цепляться за занозы прошлого и не брезговать поддержкой окружающих. Всем, как говорится, непросто.
Потому не будет большой оговоркой назвать седьмой полный метр Макото Синкая «Судзумэ закрывает гештальты»: на фоне головокружительных приключений из Миядзаки в Токио девушка встречает разные сценарии стойкости. Жизнелюбивую Тику, рассыпавшую мандарины, вечно занятую мать двойняшек Руми, раздолбая Томою, который любит старые романтические песни и кататься на подержанном кабриолете. Каждый помогает ей преодолеть участок пути, делится кровом, советом или одеждой, а для сюжета эти эпизодические взаимодействия повышают ставки: ведь теперь могут погибнуть не абстрактные «статисты», но конкретные Тика, Руми, ее дети, Томоя с его не закрывающейся откидной крышей.
Символично, что и котенок-хранитель, возникший из каменной статуи, получает за сходство с чиновником прозвище Дайдзин (от японского 大臣 — «министр»). Как бы, возможно, ни были чисты его помыслы, примерно две трети фильма он чинит на своем пути хаос, характерно уклоняясь от ответственности и жаждя внимания (которое кошкам, конечно, проще заполучить, чем политикам). Да и префектуру Миядзаки Синкай как будто выбрал ради самоироничной шутки: в «Судзумэ» несложно найти переклички, например, с «Ходячим замком» (2004) и «Унесенными призраками» (2001), где героини помогают юношам в измененной форме. Вдобавок путь Тихиро и ее родителей в потусторонний мир также пролегал через заброшенный парк аттракционов — одно из многочисленных напоминаний о японском экономическом чуде, обернувшемся мыльным пузырем и глубочайшим кризисом.
Возможно, Синкаю справедливо за многое попенять: и за самоповторы, и за постепенный уход от фирменной амбивалентности, и за любовь с первого взгляда, и за жирные мазки (вроде навязчиво сулящих недоброе паучих лилий или образующих инь и ян котиков-стражей), но эмоционально «Судзумэ» определенно попадает в нерв времени. Недаром сюжет об уважении к хтонической энергии родился у режиссера на фоне размышлений о климатических проблемах и лишениях пандемии. Для человека вообще опасно не осматриваться кругом, поселиться в плену назначенных себе установок — как случилось с гиперопекающей Тамаки Ивато, посвятившей 12 лет исключительно растущей племяннице Судзумэ. В конце концов, полагаясь на других, не нужно забывать и о себе. Как главной тектонической плите собственной жизни.
