«Я фанат Советского Союза»: Интервью с актером Антоном Батыревым

«Я фанат Советского Союза»: Интервью с актером Антоном Батыревым интервью 21 июня 2023 14:36

Исполнитель главной роли в медицинской драме «Дыхание» – о любви к советскому кино, врачебном азарте и жизненной гармонии.

В прокат выходит медицинская драма «Дыхание» Романа Каримова. Режиссер, известный по своим авторским высказываниям – «Неадекватные люди» и «Гуляй, Вася», – взялся за крупную студийную работу, которая должна была стать киноблагодарностью всем врачам, работавшим во время пандемии в 2020 году. А в итоге получилось и спасибо сказать, и снять увлекательное кино с элементами и триллера, и комедии. На главную роль – бывшего хирурга, а нынче бизнесмена по поставке медицинского оборудования – пригласили Антона Батырева, известного больше по сериалам, за которые он дважды получал звание самого популярного актера по мнению одного кинопортала. И он создал на экране живого героя: не безупречного, но человечного: со своими недостатками, травмами прошлого и надеждами на будущее. Поэтому, как пошутил на премьере один из продюсеров проекта Алексей Троцюк, не надо удивляться, что после выхода «Дыхания» в прокат к Антону начнут на улице подходить люди не только за автографами, но и с просьбами посмотреть их анализы. Киноафиша свою медицинскую карту показать не решилась, но поговорила с актером на следующее утро после премьеры, пока тот мчался на съемочную площадку своего нового проекта.

Антон, по свежим следам не могу не спросить о премьере. Она состоялась, по-вашему? Понравилась реакция зрителей?

– Впечатления хорошие. Людям понравилось, на мой взгляд. Ко мне после фильма подходили люди, и два врача подошли, сказали: «Спасибо большое. Вы сделали помягче, чем было на самом деле, но в целом все так». Но мы специально не стали жестить, потому что и так много всего негативного происходит. Должны быть и позитивные моменты. И люди, которые там были, вот, например, парень подошел и сказал, что он был в красной зоне первый месяц. И все так и было.

Алексей Троцюк (продюсер. – Прим. ред.) со сцены пошутил, что к вам теперь с анализами будут подходить. Ждете этого?

– И с анализами будут подходить, я знаю. У меня уже бывали случаи, когда я отснялся в одном проекте, его начали показывать, и вот ко мне подходили люди и говорили: «Антон, ну что же она творит? Скажите вы ей!» Таким вот убедительным получился персонаж.

С такими историями я теперь понимаю, почему вы в 2019 году возглавили рейтинг самых популярных актеров.

– Да, я два года подряд возглавлял рейтинг, не откажусь и в этом году. А если не получится, будем работать дальше. Я сейчас еду на работу, и свободного времени очень мало. И это хорошо, я вам скажу. При этом я стараюсь уделять его и своей любимой женщине, и сыну. Все нормально. И даже с сестрой мы видимся периодически. Раз в недельку.

Нам бы всем поучиться у вас такой жизненной эквилибристике.

– Я всегда во всех интервью говорю о леоновской формуле счастья. Евгений Леонов сказал, что счастье – это когда утром хочется на работу, а вечером домой. Вот у меня ни больше ни меньше. Я утром хочу на работу, а вечером домой. У меня и дома, и на работе все уютно и спокойно. Я сумел создать этот мирок, где мне хорошо. У меня есть любимая работа и любимые и любящие люди.

Съемки в «Дыхании» – тоже часть этого мира, видимо. Чем вам понравился проект?

– Во-первых, не будем лукавить, это моя первая главная роль в полнометражном фильме. Во-вторых, это моя первая роль в кинокомпаниях Start и Yellow, Black and White. Чем именно мне нравятся эти ребята? Я, наверное, многие знают, фанат Советского Союза. Мне нравится все, что с ним связано. Мне нравятся эти моральные устои, и я с удовольствием жил бы там, но машину времени сделать нельзя. А эти две кинокомпании, которые я назвал, они снимают не какой-то модный продукт, они не ориентируются на Голливуд, а делают кино в советском стиле, о человеческих отношениях. Не нужны им спецэффекты ради спецэффектов. На мой взгляд, у нас всегда была в приоритете и хорошо получалась психологическая драма. Когда ко мне приходят молодые ребята и спрашивают: «Ты смотрел “Интерстеллар”?» А я говорю: «Нет, ну и что нового ты узнал?» Отвечают: «Ну, просто круто, картинка крутая». А когда «просто картинка крутая», меня это раздражает. Нет содержания, только картинка. Поэтому я очень рад тому, что начал сниматься в этих кинокомпаниях, потому что у них картинка крутая, но это сопутствующее. Картинка должна быть крутая. Это как выйти из автобуса и подать женщине руку. Так должно быть. Картинка крутая – это нормально. Нужно еще, чтобы содержание было. Ну, давайте мы посмотрим фильм «Чебурашка». Это же они сделали. Или мы недавно с женой пересмотрели сериал «Жиза» Арсения Робака. Мне интересно, чем дышит молодежь. Может, для кого-то это жесть. Но на самом деле в жизни так и происходит, как там показано. Я сейчас с Сеней работаю на съемочной площадке, куда еду, и я к нему после просмотра подошел и сказал, что он молодец. Потому что в этом сериале Арсений Робак прямым текстом говорит с родителями: смотрите, что вы делаете с воспитанием своих же детей. Так нельзя. Нам нужно воспитывать современную молодежь, но нас самих 90-е немножко перенаправили, сбили культурные ориентиры. А снимать же нужно о людях. Самое ключевое – это человек. Как сказал Максим Горький, «человек» – это звучит гордо. И вот на «Дыхании» было понятно, что эти ребята, с которыми я начал работать, думают так же. Это же хорошо, когда не одно бабло вокруг, когда у людей есть понятия нормы, морали. Благодаря таким людям, как Надежда Гусельникова, Алексей Троцюк, Эдуард Илоян, есть надежда на возрождение хорошего отечественного кино. Где про человека, про жизнь, про любовь, про проблемы.

А ваш герой, Виктор Лихачев, – это человек, про которого мы можем сказать, что это звучит гордо?

– Я думаю, да. И друг его Миша (персонаж Даниила Воробьева. – Прим. ред.) тоже звучит гордо. Знаете, я очень люблю Есенина. У него есть строчки: «Но коль черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней». Каждый человек состоит из хорошего и плохого. И «человек» всегда будет звучать гордо, когда хорошее превалирует. «Человек» звучит гордо, когда плохое отходит на второй план. Мы все грешим. Но и совершаем хорошие поступки. Поэтому «Виктор Лихачев» – это звучит гордо, я считаю.

А чем он вам нравится? Такой человек в жизни мог бы стать вашим другом?

– Он мог бы стать моим другом. Но я не могу вам сказать, что он мне чем-то понравился. На момент проб в этот проект за мной не стояла очередь из крутых продюсеров и режиссеров. И поэтому, когда мне предложили съездить и попробоваться на полный метр, я сказал: «Конечно». Даже если бы Лихачев изначально был хорошим хирургом, а потом стал плохим человеком, я бы все равно его сыграл. Мне предложили роль у хороших продюсеров и прекрасного режиссера с отличным сценарием. Вот этим мне понравился Лихачев.

Тогда поделюсь мнением: мне понравилось, что он не рыцарь без страха и упрека, а такой нормальный мужик.

– Да, обычный человек. Мы все обычные люди. Я миллион ролей переиграл в образе очередного какого-то оперативника. И вот я подхожу к режиссеру и говорю: давай он клептоманом хотя бы будет. Ответ всегда такой: нельзя. На канале должен быть герой. Но я думаю, ты же в реальной жизни куришь и пьешь, но при этом ты классный человек. Так почему не сделать червоточинку? Человек живой получится. Давайте хотя бы рубашку ему не погладим. Нет. Он герой, и должен быть выглажен, и все у него должно быть заправлено. Вот это плохое кино. А хорошее кино – это когда обычный человек, я так считаю, попадает в обстоятельства, которые сделают из него конфетку.

Тогда Роман Каримов вам точно угодил, потому что мне показалось, что ваш герой авантюрист, который оказался в нужное время в нужном месте. Хотя вроде бы какой авантюризм, когда тут людей надо спасать.

– А в жизни все так и происходит. Я несколько лет назад обратил свое внимание на то, что мы всегда оказываемся там, где мы нужны в данный момент. У бога все вовремя – есть такая поговорка, которая мне нравится. Вот попал я в аварию, например, переживаю, кучу денег надо отдать. А потом спустя время понимаю, что, если бы я доехал туда, куда надо, вовремя, произошло бы что-то нехорошее. Все происходит так, как нам надо, просто многие люди не понимают, что к этому надо по-другому относиться.

А был в этой роли актерский азарт? Ведь врачебная тематика, погружение в нее – это не просто ходить туда-сюда. Это же надо было освоить.

– Я обязан был это сделать. Это часть съемочного процесса. Надо было сделать это убедительно, и у нас были консультанты – Андрей и Саша. Сцену операции мы снимали в Институте Пирогова, если не ошибаюсь. Но азарта, честно, не было, что вот пойду и врачом стану. И, я вам скажу, мы сцену операции с Ирой (Горбачевой. – Прим. ред.) снимали очень долго. Мы все время ржали, не могли успокоиться.

Когда речь заходит о фильмах, как «Дыхание», сразу все ждут, что съемочная группа скажет, что это фильм-благодарность, дань уважения. А что для вас этот фильм?

– Это, конечно, дань уважения и благодарность врачам. Но еще это и хороший, крепкий фильм о взаимоотношениях людей, о том, что мы люди, а не сволочи. И что мне еще в нем нравится, что «Дыхание» – это одна из немногих работ, где нет постельных сцен. Я ненавижу постельные сцены, мне кажется, их очень много в нашем кино стало. Можно же по-разному показать, что люди друг друга любят. И когда Ира Горбачева показывает моему герою мужчину, с которым она весь карантин разговаривала по телефону, становится понятно, что она любит Лихачева. И не надо больше ничего придумывать. Все как в жизни. Это очень круто.

Вы вот говорите про Иру Горбачеву, а я после «Дыхания» бесповоротно влюбилась в Дмитрия Павленко…

– Да, он классный! Мы с ним на этом проекте подружились и общаемся с ним. Он вегетарианец, и у него черный пояс по айкидо. Для меня этот человек – сплетение всех хороших качеств. Он не матерится, он добрый. Мы ходим к нему на спектакли. Они с женой ко мне ходили на спектакль.

Его персонаж отвечает в «Дыхании» за комедийную линию. По-вашему, уместна ли комедия в такой драматичной, да еще реальной истории?

– Конечно. Особенно в «Дыхании». Это же про врачей. Это же здоровые циничные люди, и юмор у них здоровый циничный. Это было важно показать. И у нас это хорошо получилось. Не как в ситкомах, где за кадром хохочет публика. Мне все понравилось. Этот тот фильм, который я готов всем показывать.

Ваш сценарист, Андрей Гончаров, со сцены на премьере сказал, что вы немного смягчили в фильме демонстрацию жизни в красной зоне. А что именно смягчили?

– Я уже говорил, у нас были консультанты. И вот у нас была Саша – это реаниматолог из Института Склифосовского. Она тоже была на премьере, а на площадке показывала, как все делать. Она рассказывала про свою первую смену, как она перешагивала через трупы и так далее. Ну зачем это надо? Мне кажется, мы хорошо все сделали.

Ваш герой проводит карантин очень активно, на передовой. А вы сами как его провели?

– В самый жесткий период мы с сыном сидели дома. Первый раз у меня было так в жизни, что я несколько суток сидел дома. Мы играли в приставку, ели, пили, смотрели в окно. Это был май. Было +11, шли дожди. Скучали, грустили, играли в игры настольные. Ну, то есть как-то проводили время.

А у вас было ощущение паники или была уверенность в том, что наши врачи всех спасут? Ведь в «Дыхании» показаны в том числе и волнующиеся люди.

– Нет, паники не было. Я в жизни столько всего пережил, что этот коронавирус меня не пугал. Я переживал, потому что ребенок болел. Я сам не болел. Прививки сделал. А смысл впадать в панику? Раз так происходит, значит, это для чего-то надо.

Мне кажется, ваша позиция очень похожа на позицию Лихачева. Тот тоже пришел, осмотрелся и взялся за работу. Даже с мамой больной ведет себя бодро. Не переживает в открытую.

– Может быть. Я и в жизни такой. Я в панику не впадаю. Если порежусь или распорю себе ногу, я, конечно, пойду и забинтую, а если происходит событие, которое я не в силах изменить, значит, надо поменять отношение к этому событию. Вот и все.

Вы уже доехали до съемочной площадки. Не секрет, что за проект?

– Сейчас мы уже заканчиваем съемки, проект называется «Вторая семья». Это такой психологический детектив, где я не положительный персонаж наконец-то. У тех, кто, как я, играет часто «ветер в лицо», есть желание все время попробовать новенького чего-нибудь. А тем, кто играет подлецов, им хочется сыграть нормального человека. У нас современная история о людях, которые хотели как лучше, а получилось очень нехорошо. Зацепилось одно за другое, и пришлось плохо поступить в итоге.

В интервью Роману Каримову вы сказали, что хотите стать режиссером однажды. Есть уже задумка, что снять?

– Я хочу снять «Поединок» Куприна. В классической исторической манере. Я абсолютно уверен, если мы снимаем экранизацию классического произведения или ставим спектакль по классике, это должно выглядеть как классика. И не надо ничего придумывать. Взять любой рассказ Чехова или Горького – не надо ничего придумывать. Там копнуть – накопаешь все что угодно. 150-200-300 лет назад уже все всё придумали.

А кого сами будете играть? Готовы бегать от плейбэка в кадр и обратно?

– Не думал я на эту тему. Может, сыграю, может, нет. Но не главную роль точно. Какого-нибудь денщика, эпизодик, короче. Бегать – это могут делать только великие люди, Михалков например. «Неоконченная пьеса для механического пианино» – кто еще может так сыграть и снять Чехова?

Вы говорите о режиссуре, а это мечта или план?

– Это не мечта. Это план. Я не мечтаю. Я планирую. Мечты я не понимаю. Мечтать я даже не знаю, о чем можно, надо действовать. Но торопиться не буду. Всему свое время. Надо отучиться, окончить высшие курсы режиссеров, чтобы снимать грамотно. Ко всему нужен логический подход.